ХЛЕБ

Кто произнес впервые слово «хлеб»,
До сей поры неведомо, незнамо.
Но кажется, что если б я ослеп
Иль угодил в глухой замшелый склеп,
По духу бы узнал, что это хлеб,
Как запах родины,
Как приближенье мамы.
В нем что-то неразгаданное есть,
Что многому другому не присуще.
Увянуть может многое, отцвесть,
И даже устареть и надоесть.
Но разве может надоесть насущный?
И вот он пред тобою на столе,
Такой духмяный, что лишь может сниться.
И низко-низко хочется земле
За дар ее бесценный поклониться!
И хочется немного придержать
Пред тем, как разломить с подпалом сдобу.
И крепко-крепко хочется пожать
Мозолистую руку хлебороба!
А разве позабудется война,
Когда в дыму мы двигались на Запад!
От булки, что вручал нам старшина
И что была в тылу испечена,
Как дух отечества вдыхал я хлебный запах!
Когда изнеможенные войной
Грустили мы, былое вспомнить силясь,
Всегда стоял мираж передо мной:
В степи гуляет ветер озорной,
Волну по полю гонит за волной —
То золотые нивы колосились.
Любовь к зерну в крови у мужика.
Я помню, как в походе заграничном
Погиб солдат.
И вдруг из вещмешка —
Осколками пробитого мешка —
Упал на землю колосок пшеничный.
Быть может, он в земле той прорастет,
Возможно, станет нивою когда-то...
Об этом не узнает воин тот.
А верно, знал, зачем зерно солдату.
И вот теперь, когда идет страда
Под небом, что до звона голубое.
Передо мной встает, как в те года,
Во всем своем величии солдат
С пшеничным колоском на поле боя.

В. Ащеулов