В Москве

Здесь, в старых переулках за Арбатом,
Совсем особый город… Вот и март.
И холодно и низко в мезонине,
Немало крыс, но по ночам – чудесно,
Днём – ростепель, капели, греет солнце,
А ночью подморозит, станет чисто,
Светло – и так похоже на Москву,
Старинную, далёкую. Усядусь,
Огня не зажигая, возле окон,
Облитых лунным светом, и смотрю
На сад, на звёзды редкие… Как нежно
Весной ночное небо! Как спокойна
Луна весною! Теплятся, как свечи,
Кресты на древней церковке. Сквозь ветви
В глубоком небе ласково сияют,
Как золотые кованые шлемы,
Головки мелких куполов…

Иван Бунин

Калуга

Над Окой сохнут белые кросна
Отсырелых в ночи облаков;
За Окой – корабельные сосны,
Как зелёная песня без слов.

Тянет ветром с поёмного луга,
И ночная хоронится мгла,
И царит над лесами Калуга,
Вековые подняв купола.

По булыжным окраинным улкам
Я иду, а кругом – ни души,
И шаги мои тихие гулко
В заревой раздаются тиши.

Вот он, вот, деревянный домишко,
На виду у рассветной Оки.
Жил старик в нём – чудной, понаслышке, –
Но мечтатели – все чудаки…

Мимо тёмных дощатых заборов
Я иду поклониться ему.
Пахнет небом и древностью город,
Русский город в рассветном дыму.

Иван Кашпуров

Калуга

Над Окой сохнут белые кросна
Отсырелых в ночи облаков;
За Окой – корабельные сосны,
Как зелёная песня без слов.

Тянет ветром с поёмного луга,
И ночная хоронится мгла,
И царит над лесами Калуга,
Вековые подняв купола.

По булыжным окраинным улкам
Я иду, а кругом – ни души,
И шаги мои тихие гулко
В заревой раздаются тиши.

Вот он, вот, деревянный домишко,
На виду у рассветной Оки.
Жил старик в нём – чудной, понаслышке, –
Но мечтатели – все чудаки…

Мимо тёмных дощатых заборов
Я иду поклониться ему.
Пахнет небом и древностью город,
Русский город в рассветном дыму.

Иван Кашпуров

Калуга

Над Окой сохнут белые кросна
Отсырелых в ночи облаков;
За Окой – корабельные сосны,
Как зелёная песня без слов.

Тянет ветром с поёмного луга,
И ночная хоронится мгла,
И царит над лесами Калуга,
Вековые подняв купола.

По булыжным окраинным улкам
Я иду, а кругом – ни души,
И шаги мои тихие гулко
В заревой раздаются тиши.

Вот он, вот, деревянный домишко,
На виду у рассветной Оки.
Жил старик в нём – чудной, понаслышке, –
Но мечтатели – все чудаки…

Мимо тёмных дощатых заборов
Я иду поклониться ему.
Пахнет небом и древностью город,
Русский город в рассветном дыму.

Иван Кашпуров