Информация о материале

Просмотров: 623

Песня матери

Все люди спят,
Но мать не спит сейчас,
И не смыкает мать усталых глаз.
Была война,
Был сын убит в бою,
Прикрыл он сердцем Родину
свою.
Пред ним открыто было сто
дорог —
Он быть ученым мог,
Он стать поэтом мог.
Но верит мать и ждет —
Раздастся в двери стук,
И сын вернется вдруг...
Все люди спят,
Но мать не спит сейчас.
И льются слезы из усталых глаз.
И много дней, и много лет
Она все сына ждет,
А сына нет...

Г. Рублева

Информация о материале

Просмотров: 593

Слово русской матери

Любовь материнская знает
начало,
Но нет ей конца...
Тридцать лет пронеслось,
А будто недавно под своды
вокзала
Вагоны устало втянул паровоз.
Испанские дети...
Путь страшно далекий.
В чужую страну их война
занесла.
Казалось,
их впалые, бледные щеки
Навеки покрыла пожарищ зола.
В юбчонках голубеньких,
красных косынках,
Как небо родное и кровь
их отцов,
Выходят, сутулят озябшие
спинки
И жмутся друг к дружке,
как стайка птенцов.
Я молча, —
ведь слово скажи
и заплачешь, —
Склоняюсь, целую,
ласкаю рукой...
Мальчонка в пилотке, по виду
всех младше,
В огромных глазенках — тревога с тоской.
Беру его на руки —
крошечный,
хилый.
Дрожит, как птенец, что упал из гнезда.
— Родной мой,
и мать и отец твой в могилы
Легли, чтобы вспыхнула
счастья звезда... —
Шепчу, позабыла, что он иностранец,
Но русское слово богато теплом.
Он мне улыбнулся,
на щечках румянец,
И смотрит как будто смелее кругом.
...Москва приютила
детишек испанских.
Дом отдыха был переделан в детдом,
Вернее, в дворец,
полный солнечной ласки;
И стала им матерью, нянькой, врачом.
Мне помнятся первые трудные ночи:
То крики, то стоны детишек во сне,
И я не щадила себя, чтоб помочь им
На русской земле позабыть о войне.
Да разве одна я?!
Сиротам испанским
Страна не жалела ни денег, ни ласк:
У синего моря, прекрасный, как в сказке,
Артек открывал свои двери не раз.
Леса Подмосковья,
и Крымские горы,
И волны озер,
и цветы по лугам —
Все было открыто,
доступно их взорам,
Их смуглым ручонкам и крепким ногам.
Росли мои дети...
Мои ли?
Спросите.
Любой за меня может жизнь положить.
Готовы на все...
Одного не просите:
Испанию их не просите забыть.
Испанский рабочий народ уважала
Советских людей трудовая семья
И в детях его сберегла, поддержала
Мечту возвратиться в родные края.
Разлука горька...
Полюбила, признаюсь.
Но мать терпелива...
Так надо. Стерплю.
Встречала —
склонялась над ними.
Прощаясь,
На цыпочки встану
и благословлю.

Хулио Матеу
Перевод с испанского
А. Ш а в и н а

Информация о материале

Просмотров: 459

Мать

Толпы — с поезда. Ну и народ!
Впрямь как с шабаша:
Прут и прут, не допрутся пока...
- Тише! Бабку затискали!
Что тебе, бабушка?
- Мне б Петрушу...
- Которого это?
- Сынка...
Бултыхает старуха баулом
и чайником.
У возниц, у шоферов, у публики —
смех:
- Это что ж за петрушка такая?
- Начальник он...
- Тут начальников много...
- Так мой — выше всех.
Уморила!
Над сборищем этим, над сонмом
Гогот, хохот, шибающий в пот.
Вдруг один кучерок
как смекнет да как вспомнит,
Что начальник строительства
- Правильно — Петр!
Кулаком по мордам
Лошадей задремавших,
Чтоб стояли,
Чтоб выглядели как орлы!
Сено — в ноги. Кнут — в руки.
- Садитесь, мамаша!..
Ой, железные шины, круты и круглы!
Ты качайся, на клевере вскормленный
мерин!
Вороная кобылка, пластайся вразлет!
Обернется, башкой помотает и — верит,
И — не верит.
А бабушка носом клюет.
Кацавейка на ней — не по-летнему —
ватная.
Ишь! — горбатая...
Ишь — неприглядная вся...
Загорелая, старая и рябоватая...
...У начальника в комнате
Карты висят...
На кровати начальника — простыни взрыты.
Шторы — настежь,
И солнце
По всем косякам,
Книгам, стеклам, приборам...
Слепящая бритва
Пышет в зеркало,
А перед зеркалом — сам,
Крепкий, свежий, еще не успел
приодеться.
Напевает чего-то в усы и под нос,
Пена шлепается на полотенце...
Входит возчик:
— Мамашу в порядке довез... —
А за возчиком
В белом платочке и валенках
Что-то давнее-давнее — и не узнать...
Вспоминал... вспоминал... вспоминал..:
Вспомнил: — Мамонька!
- Я, Петруша! Я, милый! Я, кровный!
Я — мать...
Отобрал у нее узелки и баулы,
Рассовал под столы, оглянулся мельком,
Усадил, оглядел ее всю —
И пахнуло
Детством — речкой, репейником, молоком,
Молодыми рябинами
Над оградами,
Рубашонкой в заплатах, сестренкой
в соплях...
- Мама! Мамонька!
Чем же тебя мне порадовать?
Ты, наверно, с дороги устала, приляг. —
Уложил ее, старенькую, на топчанике,
Одеялом, коротенькую, до бровей...
- Самоварчик?
У нас, понимаешь ли, — чайники...
В церкву хочешь?
А я и не строил церквей.
Ну да ты не волнуйся!
Ты мало грешила.
Я тебя от любого греха излечу.
Знаешь, мамонька, что?
У меня есть машина.
Я тебя по строительству прокачу.
Ты посмотришь, чего мы настроили...
Дела ж
До сих пор полон рот — и какие дела!
Покатаемся? Хочется?
- Что ты. И где уж!
Два денечка поохала
И померла.
А начальника мы уважали.
Не с ним ли
Возвели комбинат за четыре зимы?
Вышло так, что мамашу его хоронили
Всем строительством,
Всеми бригадами мы.
В полдень, как по сигналу, —
Сойтись и собраться!
В разогретый асфальт —
Многотысячный шаг.
Тихо, тихо прошел
В голове демонстрации
Пятитонный, задернутый черным
«фомаг».
Там четыре партийца
Почетною вахтою
Охраняют стоймя,
Не опершись на борт,
Загорелую, старую и рябоватую
Мать начальника наших работ.
Мы проходим, работоупорные жители,
Мимо ясных от яркого света громад.
Автогеном мерцает
Машиностроительный,
Равномерно работает
Химкомбинат.
Мерны медные трубы
Оркестра умелого.
На девчонках платочки
Весенних цветов...
...Ничего не видала
И мало что сделала
За семь с лишним десятков
Бедняцких годов.
На голодной степи — у дороги — песочек.
Бабий голос — еще молодой — одинок...
Сын приехал
С уральских заводов
Вальцовщиком,
Прогармонил недельку —
И смылся сынок.
А у ней, как и встарь, догнивает под
дождиком
Ощетиненный, малоколосистый сноп...
Сын приехал,
Бежавши из ссылки,
Подпольщиком,
Ночевал на овине —
И смылся сынок.
А она со скотом поднимается
раненько,
Уж от старости пальцы пускаются
в пляс...
Сын приехал с гражданского фронта
Израненный.
Отдохнул – и на фронт!
А она осталась...
Протащилась,
Не чуя ни горя, ни времени,
Через двадцать беременностей
и смертей...
...Мы положим тебя,
Аграфена Ефремовна,
В парке отдыха
У пионерлагерей.
Через светлые,
Через стеклянные версты
Сын тебя провожает,
Как через века...
Это строили мы
Под его руководством —
Инженера, начальника, большевика.
Это мы возводили,
Чтоб крепче дышалось,
Чтобы легче работалось,
Лучше жилось,
Чтобы с ног не валила
ни хворь,
ни усталость...
Мы положим тебя
У веселых берез,
Изможденную, темную мать неимущих,
Всех, кто новым и властным хозяином
стал.
Пусть в оркестре
Все трубы играют
«Замучен
Тяжелой неволей...»
И — «Интернационал»!

Н. ДЕМЕНТЬЕВ

Информация о материале

Просмотров: 987

Баллада об отрезанной косе

Мама,
У тебя такие старые волосы...
Мама,
У тебя совсем молодые глаза.
А в комоде лежит
отрезанная молодость —
Длинная и черная коса.
Я не знаю тебя
молодою и легкою,
Когда косу качает
над плавной походкою,
Когда бант за спиной
И по горлышко — блузка.
Когда морщишь ты лоб
Над сверхмодным
французским.
И послушно, и тихо
Склоняешься в храмах,
И глаза опускаешь
Перед классною дамой.
А потом, как загадка...
Ты мне, мама, откройся.
Гимназистка-тихоня отрезала
косу.
Вместо банта с порханьем,
Вместо блузки ажурной
На плечах твоих узких —
Гимнастерка с тужуркой.
Не под вальсом паркеты,
А под маршем — булыжник.
Тяжела от нагана
Кобура
темно-рыжая.
Может, это не диво,
Но дивиться я буду,
Как от тихой покорности
Доросла ты
до бунта!
Я задумаюсь, мама,
Я к косе припаду...
...Повторить ли когда-нибудь
Мне твою
высоту?
Скачешь от селения к селению,
В избах ждут тебя
И слушают с доверием.
Там,
Где — лапотная грусть в печурках,
Где Иисус печальный,
над свечой,
Где махорка,
Где качают с плачем
люльку,
Долго-долго
говоришь ты горячо.
Будет мчаться конь
лесами черными,
Будут пули,
сумасшедшие как пчелы,
Им ужалить тебя злобно?
Или нет?..
Вся земля тебе?..
Или кроеный метр?..
А рука с наганом — в напряжении.
Припадешь щекой
к горячей шее,
И тебе — и празднично, и страшно,
Бьется грива,
Как коса твоя
вчерашняя.
Эй, скакун
с надежными подпругами,
Выноси,
Дружище оробелый.
Трижды стрелянная,
Трижды пуганная,
Ты уже — и сильная, и смелая...
Нынче внукам ты даришь
Рысака на колесах.
Нынче внукам ты даришь
Пистолет
безголосый.
Моя милая мама,
сто горошин на фартуке,
Твои тихие руки
Режут теплые булки.
Ты готовишь внучатам
манные завтраки
И в Сокольники водишь их
на прогулки.
А в комоде лежит
твоя давняя молодость —
Та коса,
Что с тобой не была
в маете...
Я целую твои
цвета пороха
волосы.
Припадаю, волнуясь,
К твоей
высоте...

М. Румянцева