Информация о материале

Просмотров: 130

Из дорожного дневника

Ожидание длилось,
а проводы были недолги —
пожелали друзья:
«В добрый путь! Чтобы — все без помех!»
И четыре страны
предо мной расстелили дороги,
и четыре границы
шлагбаумы подняли вверх.
Тени голых берез
добровольно легли под колеса,
залоснилось шоссе
и штыком заострилось вдали.
Вечный смертник — комар
разбивался у самого носа,
превращая стекло лобовое
в картину Дали.
Сколько смелых мазков
на причудливом мертвом покрове,
сколько серых мозгов
и комарьих раздавленных плевр!
Вот взорвался один,
до отвала напившийся крови,
ярко-красным пятном
завершая дорожный шедевр.
И сумбурные мысли,
лениво стучавшие в темя,
всколыхнулись во мне —
ну попробуй-ка останови!
И в машину ко мне
постучало военное время —
я впустил это время,
замешенное на крови.
И сейчас же в кабину
глаза из бинтов заглянули
и спросили: «Куда ты?
На Запад? Вертайся назад!..»
Я ответить не смог,—
по обшивке царапнули пули,
я услышал: «Ложись!
Берегись! Проскочили! Бомбят!»
Этот первый налет
оказался не так чтобы очень:
схоронили кого-то,
прикрыв его кипой газет,
вышли чьи-то фигуры —
назад, на шоссе — из обочин,
как лет тридцать спустя,
на машину мою поглазеть.
И исчезло шоссе —
мой единственно верный фарватер.
Только — елей стволы
без обрубленных минами крон.
Бестелесный поток
обтекал не спеша радиатор.
Я за сутки пути
не продвинулся ни на микрон.
Я уснул за рулем.
Я давно разомлел до зевоты.
Ущипнуть себя за ухо
или глаза протереть?!
В кресле рядом с собой
я увидел сержанта пехоты.
«Ишь, трофейная пакость,— сказал он,—
удобно сидеть...»
Мы поели с сержантом
домашних котлет и редиски.
Он опять удивился:
откуда такое в войну?
«Я, браток,— говорит,—
восемь дней как позавтракал в Минске.
Ну, спасибо, езжай!
Будет время — опять загляну...»
Он ушел на восток
со своим поредевшим отрядом.
Снова мирное время
в кабину вошло сквозь броню.
Это время глядело
единственной женщиной рядом.
И она мне сказала:
«Устал! Отдохни — я сменю!»
Все в порядке. На месте.
Мы едем к границе. Нас двое.
Тридцать лет отделяет
от только что виденных встреч.
Вот забегали щетки,
отмыли стекло лобовое —
мы увидели знаки,
что призваны предостеречь.
Кроме редких ухабов,
ничто на войну не похоже.
Только лес — молодой,
да сквозь снова налипшую грязь
два огромных штыка
полоснули морозом по коже,
остриями — по-мирному —
кверху, а не накренясь.
Здесь, на трассе прямой,
мне,
не знавшему пуль,
показалось,
что и я где-то здесь
довоевывал невдалеке.
Потому для меня
и шоссе, словно штык, заострялось,
и лохмотия свастик
болтались на этом штыке.

В. Высоцкий

Информация о материале

Просмотров: 134

О моем старшине

И помню райвоенкомат.
«В десант не годен — так-то, брат.
Таким, как ты, там невпротык...» И дальше — смех:
мол, из тебя какой солдат,
тебя — хоть сразу в медсанбат!..
А из меня такой солдат, как изо всех.
А на войне — как на войне.
А мне и вовсе, мне — вдвойне.
Прилипла к телу гимнастерка на спине.
Я отставал, сбоил в строю...
По как-то раз в одном бою,
не знаю чем — я приглянулся старшине.
...Шумит окопная братва:
«Студент! А сколько дважды два?
Эй, холостой, а правда графом был Толстой?
И кто евоная жена?..»
Но тут встревал мой старшина:
«Иди поспи, ты ж не святой, а утром — бой».
И только раз, когда я встал
во весь свой рост, он мне сказал:
«Ложись!..»— и дальше пару слов без падежей.
К чему, мол, дырка в голове?!
И вдруг спросил: «А что, в Москве,—
неужто вправду есть дома в пять этажей?»
Над нами — шквал! Он застонал —
и в нем осколок остывал,
и на вопрос его ответить я не смог:
он в землю лег — за пять шагов,
за пять ночей и за пять снов —
лицом на Запад и ногами на Восток.

В. Высоцкий

Информация о материале

Просмотров: 94

Черные бушлаты

Евпаторийскому десанту
За нашей спиною остались паденья, закаты,—
ну хоть, бы ничтожный, ну хоть бы невидимый взлет!
Мне хочется думать, что черные наши бушлаты
дадут нам возможность сегодня увидеть восход.
Сегодня на людях сказали: «Умрите геройски!»
Попробуем, ладно, увидим, какой оборот...
Я только подумал, чужие куря папироски:
тут - кто как умеет, мне важно — увидеть восход.
Особая рота — особый почет для сапера.
Не прыгайте с финкой на спину мою из ветвей,
напрасно стараться — я и с перерезанным горлом
сегодня увижу восход до развязки своей.
Прошли по тылам мы, держась, чтоб не резать их, сонных,
и вдруг я заметил, когда прокусили проход:
еще несмышленый, зеленый, но чуткий подсолнух
уже повернулся верхушкой своей на восход.
За нашей спиною в шесть тридцать остались, я знаю,
не только паденья, закаты, но взлет и восход.
Дни провода голых, зубами скрипя, зачищаю.
Восхода не видел, но понял: вот-вот и взойдет!
Уходит обратно
на нас поредевшая
рота.
Что было — не важно, а важен лишь взорванный форт.
Мне хочется верить, что грубая наша работа
ним дарит возможность беспошлинно видеть восход.

В. Высоцкий

Информация о материале

Просмотров: 144

Высота

Вцепились они в высоту, как в свое.
Огонь минометный, шквальный...
А мы все лезли толпой на нее,
как на буфет вокзальный.
Ползли к высоте в огневой полосе,
бежали и снова ложились,
как будто на этой высотке вдруг все
дороги и судьбы скрестились.
И крики «ура!» застывали во рту,
когда мы пули глотали.
Семь раз занимали мы ту высоту,
семь раз мы ее оставляли.
И снова в атаку не хочется всем,
земля — как горелая каша...
В восьмой раз возьмем мы ее насовсем —
свое возьмем,
кровное,
наше.
А может, ее стороной обойти?
И что мы к ней прицепились?!
Но, видно, уж точно — все судьбы-пути
на этой высотке скрестились.
Все наши деревни, леса, города
в одну высоту эту слились —
в одну высоту, на которой тогда
пути наши, судьбы скрестились.
Вцепились они в высоту, как в свое,
огнем высоту поливая,
а мы упрямо ползли на нее,
товарищей оставляя.

В. Высоцкий